Было поздно. Часы простучали двенадцать, и почти все гости разошлись по своим комнатам. Осталось лишь несколько стойких пьяниц, сжимающих в пальцах последние кружки с медовухой. Мурдра фыркнула от неудовольствия, когда дверь таверны с пронзительным скрипом раскрылась. Прям то, что мне нужно, - подумала она. Спина ее ныла, а опухшие глаза смыкались. Ничто не предвещало большего беспокойства, чем поздний гость.
Мужчина был одет в длинную, изорванную мантию, сотканную из грубого бурого льна. Походная трость в его руке искривлена, а кожаный мешок за спиной - изношен и потерт. Капюшон, скрывающий лицо, был весь в дырах. Ба! - прошипела Мурдра. - С него и монеты не получишь! Она отбросила тряпку, которой вытирала буфет, и вышла из кухни.
- Проваливай! - закричала она, направляясь к пришедшему, тряся головой для выразительности. - Мы закрыты!
Незнакомец приостановился, встав перед открытой дверью. С его одежды стекала вода, накапливаясь в лужу около его грубых ботинок. Снаружи дождь барабанил по крыше крыльца. Подняв руку, обернутую грязной повязкой, мужчина снял капюшон. У него были короткие с прожилками седины коричневые волосы, в свете факела они имели сальный отблеск. Его щеки и подбородок покрывала густая щетина. Он печально посмотрел на Мурдру.
- Я не хочу здесь проблем, - тихо промолвил чужеземец. - Мне только нужна кровать на ночь, ну или хоть сухой угол в стойлах.
Мурдра прищурилась и уставилась на него. Задумавшись, она гоняла слюну с одной щеки в другую.
- У тебя есть монета? - нерешительно спросила она. Слабая улыбка пробежала по лицу незнакомца. Он кивнул.
- Посмотрим, - прорычала Мурдра. Незнакомец вытащил из-под робы маленькую сумку и потянул за завязки.
Немного, - предположила Мурдра, оценивая сумку мрачным взглядом. Сумка не была раздутой от монет, но она слышала заманчивое металлическое позвякивание.
- Можешь переночевать в стойлах, - решила она. - Еды не осталось, только вода.
Чужестранец кивнул.
- Вода - это славно, - согласился он.
За спиной Мурдра услышала стук вставной ноги мужа о каменный пол.
- Не будь такой грубой, - сказал Белгор. - Мы еще не ели, а он промок до нитки. Пускай присядет у огня. Никаких проблем не будет.
Мурдра заворчала.
Чужестранец посмотрел на нее печальными глазами, ожидая решения. Немного помолчав, Мурдра вздохнула и пожала плечами. Белгор улыбнулся.
- Я Белгор, - сказал он. - А это моя жена - Мурдра.
- Леборас, - ответил странник, следуя за Белгором к столу у камина.
Мурдра ушла на кухню.
- Медовуха осталась? - спросил Элган, когда она проходила мимо. Он улыбнулся ей сквозь завесу из дыма. Мурдра остановилась.
- Одна кружка, больше нет!
Слишком поздно она поняла свою ошибку. Оскалившиеся и собравшиеся в кучу, мужчины окружили Белгора и незнакомца.
- Нам нужно семь, - захихикал Элган и присоединился к толпе у камина.
Проблем не будет…, - пробурчала Мурдра, кладя руки на бедра.
- Сивуха!
Семь кружек медовухи… и им не нужно будет есть. Она пришла на кухню и принялась рыться в буфете, вытаскивая оттуда пару кусков ветчины, твердый сыр и буханку хлеба.
- Ты не отсюда, - сказал Белгор, пока Мурдра была занята приготовлением еды. Леборас покачал головой. - Откуда ты?
- Из Миртаны, - ответил мужчина. - Близ Фаринга.
- Боги! - поперхнулся Элган, выдохнув дым. - С материка?
Леборас кивнул.
- Что привело тебя на наш остров?
Люди за столом с ожиданием смотрели на незнакомца, но Леборас молчал.
- Ты прав, - сказал наконец Элган. - Нельзя болтать на сухое горло.
Ухмыльнувшись, он выискивал Мурдру, которая несла тяжелое блюдо, наполенное хлебом, ветчиной и сыром.
- А где медовуха?
- Продолжай и сможешь напиться из своих ботинок! - прошипела Мурдра, направляясь к буфету.
Элган засмеялся.
- Расскажи нам, - продолжал он. - Что привело тебя сюда?
Леборас не решался.
- Судьба, - наконец он прошептал.
Элган сделал долгий глоток дыма и откинулся на стул.
- Всюду судьба, - сказал он, выпуская дым из ноздрей. - Вопрос в том: какая?
Его желание вызнать побольше можно было ясно видеть в его глазах.
- Извини Элгана, - заступился Белгор. - Для него новости из Миртаны ценнее золота. Он торговец, и у него несколько покупателей на материке.
- Не забывай, что ему нужны слухи, чтобы насытить свои напыщеные россказни, - добавил Гренгар, дровосек.
Выпивохи извергнулись хриплым смехом, но Элган не последовал их примеру.
- Вы только смеетесь, - пожаловался он. - Без меня вы бы не узнали о Робаре 3 и его восхождении на трон!
- Коронация? Может, это одна из твоих небылиц? - резко проговорила Мурдра, ставя с грохотом кружку на стол и разливая медовуху.
- Угу, - выдавил Гренгар сквозь смех. - Кто это сказал?
- Я, - тихо тветил Леборас.
Смех прекратился. Все повернулись к камину.
- Я был там.
Элган сцепил руки за головой и насладался победой.
- Был солнечный день, - сказал он. - Миртанская армия собралась у ворот Венгарда. Паладины были горды, их доспехи блестели на солнце. Робар 3 стоял на небольшом холме перед городом. Верховный маг огня вручал ему корону. Робар принял ее и возложил себе на чело. Высоко в небе над холмом парил орел.
Леборас кивнул.
- Это было странным, - сказал он. - Как только Робар был коронован, орел спикировал и сел ему на плечо. Это было, как знак. Все восхваляли имя Робара - воины, паладины, маги и даже народ.
- Ты знаешь о войне? - спросил Гренгар.
Леборас грустно покачал головой.
- В тот день я покинул Миртану.
- Робар 3 принес мир в Нордмар, - сказал Элган. - Он заключил новое соглашение между кланами севера - соглашение, которое позволяет каждому вождю сохранять лицо. Король ручается за соглашение с Нордмаром, и он послал Ли, своего верховного генерала, на юг, чтобы подготовиться к походу на Варант.
- Он приближается, - заметил Белгор с беспокойством.
Элган задумчиво затянулся из трубки.
- Кто знает, - сказал он. - Может быть, народ на материке прав. Может быть, его поохд действительно принесет мир в Срединное королевство…
Леборас снова покачал головой.
- Война ведет к страданиям, к чувству вины и к еще большим страданиям. Не к миру, - с грустью сказал он.
- Пускай приходит! - воскликнул Гренгар. - Мы встретим его с топорами, мечами и отбросим его за море!
- Ты не принимаешь войну всерьез, - сказал Леборас.
- А не должен? - спросил Гренгар. - Разве это первый раз, когда гонят этих миртанских ублюдков с острова?
- Ты?
- Эторн и его воины, - сказал Гренгар. - Великая битва в Долине Крови.
- Ты был там?
Гренгар покачал головой.
- Я дровосек, не воин. Но скажу тебе: если Робар 3 ступит на Аргаан, я схвачу топор и пойду на войну на стороне Эторна!
Лицо Лебораса помрачнело.
- Ты не знаешь, о чем говоришь, - сказал он спокойно.
Гренгар засмеялся.
- Мы зададим миртанским ублюдкам трепку, когда они ступят на наш остров. Мы разобъем их сотнями!
Лицо Лебораса стало еще мрачнее. Он вскочил на ноги, застав Гренгара врасплох. Схватив дровосека за воротник, он стащил его со стула и прижал к стене. Гренгар широко раскрыл глаза. Он хотел поднять руки, но был слишком слаб, слишком медлителен. С хрустом лоб Лебораса врезался в его нос. Гренгар грохнулся вниз, потому что силы покинули его ноги.
Леборас одолел Гренгара, лицом к лицу. Вены в висках вздулись. Он не душил Гренгара, но кулак прижался с силой к его спине, сравняв его со стеной. Гренгар откашлялся и попробовал сделать вздох - это была хватка воина.
- Ты не знаешь, о чем говоришь, - повторил Леборас. На этот раз в его голосе звучали стальные нотки.
Элган подошел к Леборасу и попытался оттащить его от Гренгара, держась за его рукав. Леборас даже не пошатнулся. Он вырвал руку из хватки Элгана, и кусок мантии оторвался, обнажив мускулистую руку. Мурдра увидела татуировка у него на руке. Она была покрыта болезненными красными шрамами, как будто Леборас пытался срезать ее ножом, но символы были едва видны. Мурдре показалось, что она различает крылья и солнце. Под солнцем, окруженном крыльями, были звезды.
Элган посмотрел на татуировку.
- Ты… ты паладин!
Леборас сомкнул глаза и сделал глубокий вдох. Он разжал кулак и отпустил Гренгара. Нос дровосек скосился, а кожа вздулась и приобрела фиолетовый цвет. Со рта и подбородка стекала густая струя крови. Он опустился на пол, чтобы отдохнуть.
Когда Леборас повернулся к Элгану, злость в его глазах перешла в печаль.
- Я был паладином, - прошептал он. - Теперь я просто Леборас. Эта татуровка жжет, словно чувство вины в сердце.
Он взял мешок и трость и, не обронив ни слова, вышел за дверь. Направился ли он в конюшни или на дорогу, Мурдра не знала.
© перевод от
